[News-Fanfiction]

Название: --
Фандом: NEWS
Пейринг: KoyaShige
Рейтинг: PG
Саммари: Все тот же NY и бананы
Для Seige на фразу "Я же говорил, что бананы не используют для этих целей!".

- Об этом мы категорически не будем никому рассказывать.

- Хватит уже, - говорит Кояма с набитым ртом. На тумбочке рядом с ним уже две банановые кожуры, и он, затолкав остатки банана в рот, бросает на тумбочку третью.

Шиге ничего не отвечает и стучит руками по своей подушке. Он уткнулся в неё лицом и отказывается вставать. Кояма тянется к одеялу Шиге и дергает его вниз. Като возмущенно бурчит и сползает вместе с подушкой за одеялом. Кояма смеется и хватает из вазы ещё один банан.

- Хватит уже уничтожать мой завтрак, - возмущенно просит Шиге, приподнимаясь на локте.

Кояма на секунду замирает и корчит ему рожу. Шиге садится в постели и приземляет свою подушку на голову Коямы.

- Эй! – Ворчит Кояма и уклоняется от следующего удара. Подушка выскальзывает из рук Шиге и оказывается на полу. Кояма победно вскидывает руку, но через мгновение оказывается подмятым под крепким телом Като.

- Месть за мой завтрак, - подражая героя американских боевиков, говорит Шиге. Кояма смотрит на него не моргая:

- Банановая месть? – Он пытается освободить руку с бананом, которую цепко схватил Шиге. Като немного ослабляет хватку, и Кояма радостно тычет ему бананом в ухо.

- Ты переводишь продукты. Бананы не используют для этого, - Шиге перехватывает его руку и смотрит Кояме в глаза. Глаза Коямы бегают из стороны в сторону, пока он не выдает:

- Я рыцарь, и это мой меч, - Кояма нашаривает под спиной подушку, - а это – щит!

Они смотрят друг на друга, и начинают смеяться. Като перекатывается на свою половину кровати и зарывается под одеяло, продолжая смеяться, Кояма сидит рядом и не знает, что смешнее: его метафора или бьющийся под одеялом Шиге.

Через минуту Шиге успокаивается. Он получает от Коямы последний банан из вазы с фруктами, которую доставили с утра, и принимается за еду. Кояма не первый раз видит знаменитую «битву» между Като и бананом, но это все также вызывает в нем смешанные чувства. Шиге остается собой во всех мелочах: как он говорит – всегда подумав, медленно и будто пробуя на вкус каждое слово, как читает книги и газеты – погруженный в себя, медленно переворачивает страницы и разглаживает корешок, как пишет свои статьи в журналы и как ест эти проклятые бананы.

- Ты что так на меня уставился? – Спрашивает Шиге, перехватив затуманенный взгляд Коямы.

- А? Нет, ничего. Я просто думал, чем бы сегодня заняться. Вчера мы отметили несколько мест на карте, где бы хотели побывать, но везде все равно не успеем. В общем, надеюсь на тебя, Шиге, - Кояма подмигивает ему.

Шиге кивает, и встает с постели.

- Надо умыться и собраться. Держу пари, ты очень хочешь поехать к статуе Свободы.

- Конечно, - кивает Кояма. – Я первый в ванную! – В одних плавках и катовской концертной футболке Кояма проносится через комнату и успевает хлопнуть дверью прямо перед носом Шиге.

Като возмущенно пинает дверь, но - делать нечего – идет выбирать одежду для прогулки. Судя по теплому солнцу и легко одетым людям за окном, надевать много не придется. Заодно он кладет на кровать джинсы и любимую рубашку Коямы, пока тот горланит «Love Addiction», стоя под душем.

На берегу, в ожидании своей очереди на паром, отправляющийся к острову Свободы, они покупают много бесполезных сувениров: Кояма решительно хватает с прилавка две трехдолларовые картонные короны и надевает одну из них на слабо протестующего Шиге.

Шиге вертит в руках глянцевую брошюру и переводит для Коямы некоторые факты.

- Этот постамент девяносто три метра! А сама статуя – сорок семь, - они задирают головы, чтобы разглядеть всю статую, но солнце слепит глаза. – Нам повезло. Для туристов статую открыли только этим летом. После теракта она и остров были закрыты ото всех, а теперь снова можно забираться на самый верх.

- Там есть лифт? – С надеждой спрашивает Кояма, но насмешливый взгляд Шиге убивает в нем последнюю надежду.

- Двести девяносто девять, - выдыхает Шиге и ступает на трехсотую ступеньку. Кояма дожидается его несколькими ступеньками выше – он тоже устал, хотя ему удается держаться лучше Шиге, который последние двадцать степеней преодолевал цепляясь за стену.

- Ещё пятьдесят четыре, - подбадривает себя Шиге.

- Ещё десять, и из меня полезет та пицца, которой мы перекусили на Манхэттене, - жалуется Кояма. – Я уже не так сильно хочу попасть в корону статуи. Там все равно не предусмотрен туалет. Ужасно!

На смотровой площадке Кояма тут же прилипает к одному свободному окошку и восхищенно присвистывает. В Японии это показалось бы невежливым, но здесь на это никто не обращает внимания, и Шиге решает не делать другу замечание, а просто встает рядом, чтобы сделать несколько снимков. Кояма вертится и восхищенно тычет пальцем то в одну, то в другую сторону, фотографии которых он хочет на память.

Когда они понимают, что слишком устали, чтобы идти сегодня куда-то ещё, близится вечер. Шиге листает кнопкой фото на фотоаппарате, а Кояма смотрит на них из-за спины Като, положив подбородок на его плечо.

- А не хочешь меня сегодня фотографировать? – Вдруг спрашивает Кояма, не поднимая головы с плеча друга.

- Конечно, - отвечает Шиге. Они сделали несколько снимков на мосту в дурацких коронах статуи Свободы, и Като был не против небольшой фотосессии Коямы где-нибудь в городе.

- Поехали на Бродвей! – Решает Кояма, хватает Шиге за руку и тянет к лестнице. Шиге остается только улыбнуться и ещё раз подивиться, откуда в Кояме столько энергии.

Кояма опять надевает футболку Шиге вместо пижамы. Шиге немного шире его в плечах, и футболка кажется ему вполне свободной для сна – и это Кояма считает самым главным аргументом, почему Като должен уступить и спать с голым торсом.

- Ты мог попросить меня взять вторую, - бурчит Шиге себе под нос, когда Кояма выходит из ванной с сырыми волосами, в его футболке с концерта и полотенцем, перекинутым через шею.

- Я же присылал тебе мейл, - Кояма подсушивает волосы полотенцем, и капли летят в сторону кресла, в котором расслабляется Шиге с книгой в руках.

В дверь стучат. Они переглядываются, пока Кояма не хлопает себя по лбу. Он бежит открывать в прихожую. Шиге отвлекается от книги и пытается прислушаться: мужской голос что-то говорит на английском и Кояма отвечает ему коротким «санкью» прежде, чем захлопнуть дверь и повернуть ручку. В комнату Кояма возвращается с гроздью бананов на подносе.

- Это за то, что я съел все твои утром.

- Я не ем бананы вечером. А к утру они уже почернеют, - Шиге морщится, представляя почерневшие бананы – что может быть отвратительней?

- Какая разница? Съешь их сейчас, - протягивает Кояма и со стуком ставит поднос на журнальный столик. – Знаешь, бананы не предназначены для того, чтобы с ними сражаться.

- Не издевайся. Ты же знаешь, что это мой обычный утренний ритуал.

- Да знаю я, - отмахивается Кояма. Шиге смотрит, как Кояма разделят бананы друг от друга, и кидает один Шиге. – Сражайся, трус. Не против банана, так с бананом. – С этими словами Кояма вскакивает на кровать и принимает боевую стойку.

- Кончай уже! – Восклицает Шиге, пытаясь сдержать смех. Он кидает бананом в Кояму, и попадает тому в лоб. Кояма издает крик раненной птицы, падает навзничь и закрывает глаза.

Кояма чувствует, как Шиге забирается на кровать и подбирается к нему. Волосы Шиге щекочут его подбородок, когда Като прикладывает ухо к груди Коямы, чтобы послушать сердцебиение. Кояма невольно замедляет дыхание и принюхивается к запаху шампуня от волос Шиге и бессознательно обхватывает его спину рукой.

Первым в себя приходит Шиге – он резко поднимается и говорит патетичную речь в честь павшего Коямы, пока тот не пихает его ногой.

- Мы слишком много говорим про бананы, - подытоживает Шиге, когда они забираются в под свои одеяла.

- Предлагаю поговорить о подушках, - Кояма показывает на маленькие подушки, которыми они разделяют двуспальную кровать на две односпальные.
- Я ещё утром предлагал, - замечает Шиге громким шепотом. – Не знаю, как получится этой ночью, но этим утром твоя нога оказалась на моей. Нам лучше никому не рассказывать, как несовершенен оказался наш план.

- Ты почему шепчешь? – Шепчет Кояма.

- Но ты тоже шепчешь!

- Это потому что ты шептать начал! – Кояма легонько пинает Шиге ногой. – Нас не подслушивают.

- Откуда нам знать?! – Шиге закатывает глаза, картинно оглядывается и расставляет подушки.

Глубокой ночью Кояма просыпается от неясной тревоги: Шиге снова подпрыгивает во сне, и эту его странность Кояма открыл только здесь, в Нью-Йорке. Шиге что-то бормочет во сне, и Кояма приближается к нему, прислушиваясь.

- Кояма, - снова бормочет Шиге.

Кояма краснеет, и отшатывается, снося с собой несколько подушек.

- Ты кота покормил? – продолжает Шиге, и Кояма утыкается в свою подушку, хихикая.

Кояма поворачивается на бок, чтобы видеть хмурое во сне лицо Шиге и, погружаясь в сон, думает, что они действительно в этой поездке становятся ближе.