Автор: Аrilena
Бета: #Irida#
Пейринг: Аканиши Джин/Тегоши Юя
Рейтинг:никакого
Жанр: романтика
Примечание: Писалось на одном дыхании на одну ночь для Amaterasu-omikami
Музыкальное сопровождение:
Музыкальное сопровождение:
читать
Крыши домов, темное ночное небо. Звезд почти не видно за грозовыми тучами, но когда сквозь темные, медленно тянущиеся пятна, проступает луна, озаряя на мгновение маленький кусочек земли, сердце затягивает тягучей болью. И почему на него всегда накатывает именно в это время суток? Поистине ночь оказывает на него странное влияние.
Часто, когда на город опускается ночь, на его сердце опускается печаль, сковывает непонятно откуда взявшееся одиночество или ещё хуже: страх ни за кого и за всех сразу. Шквал эмоций обуревает сознание, и только холодный рассудок позволяет сдерживать необъяснимые порывы. Необъяснимое желание бежать, бежать дальше, бежать пока легкие не будут разрываться от нехватки воздуха, бежать, куда глаза глядят и не останавливаться, ни в коем случае! В такие моменты он предпочитал оставаться наедине с собой, чтобы никто не мешал думать и справляться с внезапно всколыхнувшимися чувствами, сдерживаясь от поступков, итог которых мог быть непредсказуемым. В одиночестве... хотя можно оставить связь с внешним миром в виде греющего руку мобильного телефона, прерывающего его одиночество миганием дисплея, оповещая хозяина о приходе нового е-майла. Да, голос другого человека ему не хотелось бы слышать, страшно. Нет желания думать над тем, что надо ответить. Нет желания говорить. Е-майл это все же проще, нет контакта. Хотя иногда ему всё-таки очень хочется, чтобы человек на той стороне набрал номер и просто помолчал вместе с ним. Пусть в трубке будет слышно его дыхание, шорох одежды, издаваемый от его движений, и возможно... он скажет именно то, что он хочет услышать в такую ночь. Угадает правильные слова неизвестные даже самому слушателю. Он с затаенной надеждой, неосознанно задерживая дыхание, откинул указательным пальцем крышку раскладушки, и прочитал сообщение. Его губы тронула легкая улыбка. В груди тонкой шелковой лентой сердце обволокло приятное ощущение тепла. Хотя тревога всё так же обуревала его. Но риск - дело благородных людей и желание увидеть ЕГО преобладало над всем остальным. Да, и предложение чаровало своей опрометчивостью.
Движение спасало от многого, помогало сосредоточиться и думать, принимать решение. Часто, когда терпеть самого себя уже было невмоготу, когда было не выносимо терпеть жажду новых ощущений, он срывался с нагретого места - подоконника большого окна - быстро накидывал на себя что-либо, как не странно в этом чем-либо он смотрелся очень стильно, вылетал пулей из комнаты, кидая родителям из прихожей:
- Я ушел на встречу с Ямашитой. Буду скорей всего поздно. Меня подбросят до дома, не беспокойтесь.
Да, чаще всего это была неправда, и приходилось в конечном итоге придумывать оправдания своим ночным прогулкам, но он не мог иначе... эта таинственная мгла звала, манящим и прекрасным голосом, стряхнуть путы которого просто не было сил.
Он хватал первую попавшуюся под руки куртку, натягивал обувь, уже около дверей вспоминая о забытых бумажнике и телефоне, со вздохом и проклятьем улетающем в пустоту. Снимал кроссовки, возвращался обратно в комнату, спотыкаясь на ступеньках о кое-как обернутый вокруг шеи шарф, хватал телефон и бумажник и опять мчался вниз, опять обувался и вылетал в темные и казавшиеся необъятными просторы ночи.
Однако этой ночью всё будет по-другому, он не будет бродить один, пытаясь унять эту пустоту, разрывающую его изнутри, сегодня ОН составит ему компанию.
По улицам шел не спеша, медленным прогулочным шагом, оглядываясь по сторонам, всматриваясь в черноту ночного неба и выпуская изо рта клубы теплого пара, засунув руки в карманы джинсов и периодически отогревая замерзшие щеки пряча их за складками шарфа. Он игрался с окружающим миром, как маленький ребенок, находя забавы во всем. Читал прохожих как открытые книги, уворачивался и ускользал из рук особо настойчивых, милыми улыбками и отрицательным покачиванием головы, увиливая от объятий подвыпивших служащих. Он шел вперед, к своей цели, и идти ему было довольно далеко... есть время на то, чтобы окончательно убедить себя в правильности решения принятого на эту ночь.
И чем ближе подходил он к своей цели, тем лучше становилось настроение. Е-майлы, приходящие ему по пути, поднимали настроение, раззадоривали. Он не сказал, придет или нет, просто на всякий случай уточнил адрес. Отвечал с небольшим энтузиазмом, порой с иронией, порой шутками, иногда игриво, мог позволить себе легкий флирт или подколоть, порой даже писал что-то о своем личном; и каждый раз у него было твердое ощущение, что его поймут правильно. Он не боялся писать ему, что думает, не боялся писать, что чувствует. Не боялся ещё раз преодолеть ту невидимую линию, отгораживающую его от остальных. Эта линия была видно только на людях, под камерами и светом прожекторов. Да, после одного случая, когда он сорвался и выложил всё, что накипело внутри, в ответ получил не безразличие, не брезгливость, не насмешку, а понимающий взгляд и теплые объятия. Наверное, с тех пор ОН стал для него чем-то более близким. Человеком, которому он начал и мог доверять немного больше, чем остальным и это грело его сердце. Приятно было осознавать, что до его проблем, есть ещё кому-то дело. Они могли проболтать по телефону всю ночь напролет, перекидываться весь день короткими сообщениями, украдкой отпустить друг другу полуулыбки при встрече, едва заметно подмигнуть. За показушными объятиями, находившими его в нужный момент, скрывалась забота и поддержка.
Сцены в мозгу вспыхивали каждый раз, когда он проходил мимо парочек, смущенно держащихся за руку, стыдливо оглядывающихся, никто ли не видел их кокетливых взглядов отпущенных в сторону своей второй половинки. На подвыпивших друзей, которые, поддерживая друг дружку, вываливаются из бара и на их лицах светятся радостные улыбки. Немного погодя они дружно начинают вопить на всю улицу какую-то песню. Песня периодически прерывается хохотом, когда кто-нибудь из них срывался, забывая или путая слова. Он развернулся и, идя задом наперед, смотрел им в след и так же радостно улыбался... Он вспомнил эту песню и про себя вторил им. У них всё ещё было впереди, так много всего... Пусть будут ссоры, пусть будет огорчения, но вместе с ними будут и хорошие моменты, счастливые и радостные моменты. Так много всего впереди… Вынув руки из карманов, он помчался вперед к ожидавшему его человеку. Он бежал, но чувствовал, что летит. И варианты, и мысли подогревали его стремление быстрее прийти на место встречи, внутри радостно бурлили эмоции. Он бежал и улыбался уже не пряча лицо за шарфом, шлейфом развивающимся позади него. Он бежал и ветер дул ему в спину, подгоняя, подталкивая к месту встречи. Он бежал по тротуарам, а параллельно ему по дороге проносились машины. Ночные кафе приветствовали его разнообразной музыкой. Счастье переполняло его, он разве что не светился и даже пару раз подпрыгнул от переполнявшей его бури эмоций. Не замечая усталости, он спешил на встречу.
Вот это здание, осталось только преодолеть лестницу и подняться на крышу, где и была назначена встреча. Ступеньки проносились под ногами, этажи летели перед глазами. Но почему-то сердце снова начала одолевать тревога. Что это, врожденный скептицизм? Новыми волнами накатывали сомнения, подсказывая ужасные картины. Боль, предательство... Он стал замедлять подъем наверх. Каждая ступенька давалась с всё большим трудом, в голову закрадывались разные мысли: плохие, очень плохие правда иногда, вскользь, мелькали приятные, хорошие. Он нервничал, обдумывая, что может значить его сегодняшний поступок в их отношениях, какое место займет, что измениться. Это пугало. Маленькая надежда на лучшее не давала остановиться. Вдруг, он услышал ЕГО голос и пение гитарных струн, сердце замерло на мгновение, а потом медленно пустилось дальше, приятно заныло. Он попытался восстановить сбившееся дыхание, перед тем как подойти к нему. Он скажет ему, он придет, он решил, и он сделает и пусть всё будет, как будет. Риск. Томящее предвкушение, дрожь. Его руки дрожали, когда он, обхватив ручку двери, медленно повернул её, чуть надавив вперед. Дверь поддалась. Он не заметил, когда остановился, заслушавшись мелодичным и бархатным голосом, он готов был слушать его долго, очень долго, так же долго как, наверное, мог быть рядом с Ямашитой, которым восхищался. Дверь, предательски скрипнув, громко захлопнулась. Голос замолк, струны ещё несколько мгновений издавали какие-то вибрации, но в итоге тоже замолчали. Ему стало жутко обидно, что дверь прервала такую чудесную песню. Он даже вроде немного разозлился и слегка пнул её на последок.
- Привет, Тёши.
Его спокойный голос заставлял трепетать что-то внутри и расплываться в улыбке. Он закурил сигарету.
- А я не надеялся, что ты придешь.
Тегоши медленно шел к НЕМУ, он сидел на краю большой клумбы, в руках держал наверное один их любимейших предметов – гитару. Состроив обиженную гримаску, Тего шутливо бросил:
- Аканиши-кун, если ты не надеялся, зачем звал? Зачем подвывал тут, ведь не просто так?
Джин усмехнулся наглому кохаю, стоящему подле него.
- Ты не обнаглел, а, деточка?
- За, что боролись Аканиши-сама, на то и напоролись. - Насмешливо парировал Тего, присаживаясь рядом.
- Совсем избаловался негодник! Оденься лучше, прежде чем умничать... - Аканиши отложил гитару, потянулся к спортивной сумке, лежавшей позади, одной рукой вынув оттуда плед, протянул его Тего. - Простудишься, а Ямапи мне потом голову оторвет.
Сейчас между ними не было ни разницы в возрасте, ни грани между семпаем и кохаем, они были вдвоем, на крыше с маленьким палисадником, в разгаре января. Дул холодный ветер, пытаясь забраться в самые недоступные места. Легкий морозец обдавал щеки и пальцы, подмораживал кончики ушей. Тего было безразлично, он кутался в плед, пил горячий шоколад с нотками алкоголя запасенный Джином, и пел, пел вместе с ним зачарованно и сладко, весело, грустно, романтично. Он пел, смеялся, рассказывал, слушал. Легко и непринужденно он чувствовал себя рядом с ним. Тегоши наслаждался этим моментом… Им было хорошо вместе, вдвоем.